ВСЕ СТАТЬИ
Новый год в романе «Наше сердце бьётся за всех» Константина Зарубина ✽ ✽ ✽ Последнюю стоянку до того, как бросить...
Новый год в романе «Наше сердце бьётся за всех» Константина Зарубина ✽ ✽ ✽ Последнюю стоянку до того, как бросить машину, дети устроили без четверти полночь, в горелом сосняке за деревней Ляды, к названию которой, само собой, немедленно приделали «бэ». Вернее, остановки делали и потом: «на поссать» или чтобы убрать с дороги сучья — но дольше одной-двух минут уже не задерживались. А под этими (б)Лядами застряли на полчаса — чтобы «встретить по-нормальному», ибо «как встретишь, так и проведёшь». Всё, что показывало в ЛИХКАВУХЕ время, было разбито ещё на старте — поэтому десять последних секунд года, на тот момент худшего в Мириной жизни, хором отсчитали по механическим часам с подсветкой на запястье Википедии. У Миры в рюкзаке было «Советское шампанское», взятое по настоянию Целки («А то новый год не наступит!»), и две бутыли горилки «Український дух», которые Мира уложила сама: красивое подарочное бухло всегда могло пригодиться в качестве валюты. Открыли и шампанское, и бутылку «Духа». Пили из горла, передавая бутылки по кругу и ритуально вытирая стекло рукавами курток или грязными ладонями. Снова черпали ложками оливье из таза. Отламывали от буханки чёрный хлеб. За пару минут до полуночи Настёна хорошенько высморкалась в снег, насупилась и произнесла нечто вроде речи: о том, какой «зашкварный у всех» был год, «не всё у нас получалось», «не все дожили», но «тот, кто дожил, тот стал мудрей». Закончив речь, Настёна отхлебнула водки и сама же первая захихикала, прикрывая рукавом дырку в передних зубах. Остальные подхватили её смех. После полуночи, когда алкоголь ударил всем по мозгам, дети увлекли Миру в хоровод вокруг обгоревшей сосны, под густыми звёздами, по хрустящему насту на снежной каше и во все свои детские глотки запели «В лесу родилась ёлочка» и гимн России с довоенным текстом. Впрочем, слова гимна более-менее помнила только Мира и Википедия. Остальные знали начало куплета и конец припева, а так орали «ля-ля» и «бла-бла». От сосняка, где встретили Новый год, до «завеса» на восточном берегу Плюссы, где собирались бросить машину, оставалось меньше ста километров. Объезжать что бы то ни было после новогодней ёлки перестали. «Крупных населённых пунктов», объявила Википедия, на финишном отрезке нет, и блокпостов «раньше реки» тоже, но Мира видела, что дело не только и не столько в этом. Шампанское и горилка вышибли из детей осторожность. Лысая стала всё чаще давить на газ даже на самых разбитых участках — Википедия всё реже сверялась со своим блокнотиком. При виде встречной машины дети больше не замолкали, не приказывали Мире нагнуться. Теперь они сигналили, махали руками в окошко. Кричали: «С Новым годом! С новым счастьем!» Хорошо, что машин до самого расставания с ЛИХКАВУХОЙ попалось ровно две: гражданский внедорожник с развесёлой молодёжью за какой-то мёртвой деревней и неприветливый битый жигуль неизвестно с кем, но явно не с ополченцами, — в самом конце, у поворота на посёлок Выскатка. Мира смотрела на эту страшную беспечность и целиком разделяла её и ничего больше не боялась. Она и сама залила в себя столько «Советского шампанского» и «Украинского духа», сколько успела — дети без конца вырывали из рук бутылку. Боевое трио «ЗА МоСКву!» десять месяцев запрещало ей притрагиваться к спиртному. Пудель вещал, что «пьяная баба хуже новой холеры», а Грыжа однажды, ещё весной, дал ей коленом в живот, когда ему померещилось, что от неё пахнет водкой. За десять месяцев Мира почти забыла, насколько это волшебно — вдруг сделаться пьяной, смешливой и громкой и долго-долго (целый час, два часа, три часа) вообще ни фига не бояться. ✽ ✽ ✽ Книгу «Наше сердце бьётся за всех» можно купить в «Магазе» (бумажную или epub) или прочесть в приложении «Медузы» бесплатно.